JPAGE_CURRENT_OF_TOTAL
2. Деревянный Михаило-Архангельский храм в Новочеркасске (1813-1872)
Перенести деревянную церковь в новую столицу было делом совсем не простым. Святейший Синод Русской православной церкви проводил политику понуждения жителей к строительству каменных зданий, как более долговечных и прочных. Строить деревянные церкви было запрещено[10]. Особенно ревниво этот вопрос решался в Новочеркасске, который изначально проектировался как столичный город. По необходимости, при массовом переселении жителей в 1809-1810 годах, здесь были воздвигнуты деревянные молитвенные дома: Вознесенский соборный, Александровский, Троицкий и Дмитриевский кладбищенский, но все они были построены как временные. Эти здания не имели никаких архитектурных изысков, простейшей конструкции, ставились просто на земле даже без фундамента на врытых столбах, ошелеванных досками[11].
Нельзя не отметить поэтому выдающейся заслуги в деле постройки Архангельского храма в Новочеркасске церковного старосты Краснощекова. Отставной войсковой старшина Павел Андреевич Краснощеков происходил из славного донского казачьего рода. Его дед, Иван Матвеевич Краснощеков - известный герой, о котором сложено на Дону много песен. Будучи походным атаманом донских полков в Финляндии, он погиб 12 августа 1742 года. По семейному преданию, постоянные победы Краснощекова над шведами до того озлобили их, что, взяв его в плен, шведы содрали с него живого кожу[12]. Отец Павла Краснощекова - Андрей Иванович, походный атаман 1748 года и полковник, умер в 1764 году, причем был погребен, по его желанию, в Киево-Печерской лавре[13]. Сам Павел Андреевич по примеру предков был человеком религиозным, много лет исправлял должность ктитора Архангельского храма и добился через войсковую канцелярию представления Св. Синоду ходатайства о переносе своего «родового» храма в Новочеркасск. В декабре 1812 года по резолюции преосвященного Антония, епископа Воронежского и Черкасского, было разрешено разобрать здание и перевезти его в новую столицу. Св. Синод дал согласие на это лишь в виде исключения: «только по случаю поступления Донских воинов в ополчение против французских войск, и по необходимой между тем нужде в церкви для семейств их и оставшихся на месте в малом количестве престарелых воинов, с предположением при возвращении Донских воинов из заграничного похода в свои жилища... воздвигнуть им вместо той деревянной церкви каменную»[14].
В июне 1813 года хлопотами ктитора Краснощекова храм был уже перевезен и все церковное имущество, состоявшее «в богатой утвари церковной и ризнице, дорогих иконах, в великолепном иконостасе и множестве леса и других материалов разместили для сохранения по разным местам города»[15]. По просьбе прихожан от войсковой канцелярии была выдана книга для сбора пожертвований на сооружение здания храма в Новочеркасске. Прихожане обратились и к наказному атаману Андриану Денисову с прошением «не оставить сию святую церковь нужною помощью» и выделить для строительства войсковой лес. Просьба была удовлетворена: отпущено войскового леса 150 обыкновенных брусьев и 20 круглых дерев для колонн и пилястр [16].
Войсковая канцелярия выделила для храма обширную площадь в юго-западной части города на пересечении двух широких улиц, которые получили название: Михайловская и Архангельская. К концу лета 1813 года церковь была полностью окончена, причем фундамент заложен каменный, в обход существовавшего положения. Само же здание было выстроено деревянным, с такою же колокольней из сосновых и дубовых бревен. Придел поставили один - во имя Архистратига Михаила, поскольку священник поначалу был один и прихожан немного. Освящение храма совершилось 9 ноября 1813 года.17 Внутреннее расположение в церкви оставили без изменений и иконостас поставили прежний весь, алтарные же вещи придела во имя Николая Чудотворца сохранялись в ризнице и кладовой. Еще длительное время ктитором в храме оставался войсковой старшина Краснощеков, много постаравшийся для его благоукрашения. Одним из его приношений был серебряный потир весом более двух килограмм. Он являл собой художественной работы чашу в оправе, поддерживаемую тремя ангелами с символическим изображением Богоматери, Иоанна Предтечи и Спасителя в терновом венце. Пьедестал ее украшали финифтиевые, осыпанные бирюзой и изумрудами, изображения: Тайной Вечери, сцены укрепления Спасителя Ангелом, несения и снятия со креста. Надпись на подножие гласила: «Владыко Человеколюбче Иисус Христос прими сие в дар Тебе Единому приносящему от многогрешного раба Твоего Павла. Делан в Москве в 1825 году».[18]
К началу возвращения казаков из заграничных походов, в 1815 году, в Архангельском приходе числился 161 двор с населением 470 душ мужского и 574 души женского пола, всего же - 1044 человека. Из них раскольников указывалось 180 душ, то есть 17% (!). К этому времени причт состоял уже из двух священников: настоятельствовал о.Иларион Могилянский, служивший при этом храме с момента рукоположения в 1792 году; вторым священником был о. Павел Бахирев, произведенный в священнический сан в 1809 году. Диаконом служил тридцатилетний о. Андрей Левицкий, проходивший эту должность с 1810 года еще в Старочеркасске.19 В 1818 году, с утверждением трехкомплектного штата Архангельского храма, диакон Андрей Левицкий был рукоположен на место третьего священника.20 С этого времени при Михаило-Архангельском храме служили три полных клироса, включавших, кроме священников, еще двух диаконов, трех дьячков и трех пономарей. Численность приходского населения быстро возрастала; в 1830 году в приходе находилось 423 двора с общим количеством прихожан 2309 человек, то есть за прошедшие 15 лет оно удвоилось. Традиционно большой процент составляли раскольники - 63 двора, или около 12% от общего числа дворов. Священники исправляли требы поседмично, разделение прихода на части между ними практиковалось только для хождения по домам прихожан в предусмотренных случаях, например, в Рождественский Пост и Св. Четырехдесятницу с молитвою, во дни Рождества Христова и Богоявления со крестом и святой водою. На содержание причта жалованья положено не было, единственным его доходом была доброхотная плата за совершение треб. Материальное положение причта характеризуется в официальных документах как «посредственное».21 Несколько улучшилось содержание причта после 1835 года, когда согласно принятому новому «Положению об управлении войском Донским», станичные общества обязывались платить жалованье причтам своих церквей из общих станичных сумм. Размер установленного жалованья не мог покрыть полностью всех материальных нужд духовенства, но являлся хорошим дополнением к обычному доходу. Каждый священник получал по 250 рублей и по 6 четвертей провианта; диаконы - по 120 рублей и 4 четверти провианта; дьячки и пономари - по 40 рублей и 3 четверти провианта в год.[22]
В 1823 году на штатное место к Михаило-Архангельской церкви был назначен священник Василий Стефанович Куфаев (1791-†1862). Деятельность этого выдающегося пастыря составила целую эпоху в жизни Архангельского прихода, которым он руководил в течение 30 лет. Василий Куфаев происходил из духовного сословия. По окончании полного курса Воронежской духовной семинарии по I разряду был направлен в Новочеркасск, где 11 августа 1818 года рукоположен во священника ко градской Николаевской церкви преосвященным Епифанием, епископом Воронежским. Уже через год, в декабре 1819 года, «за честное поведение и исполнение служения с примерной ревностью и назиданием прихожан в благонравии» получил первую награду по духовному ведомству - набедренник. В 1821-1823 годах о.Василий проходил должность учителя в Новочеркасском уездном духовном училище. В 1822 году он был назначен благочинным Черкасского округа, в каковой должности состоял бессменно 23 года! В награду за такое беспримерное служение о.Василий был Высочайше сопричислен в 1847 году к ордену св. Анны III степени. По указу епархиального начальства с 14 декабря 1823 года священник Куфаев был определен сотрудником Воронежского попечительства о бедных духовного звания, с 15 июля 1824 года введен в члены Черкасского Оспенного Комитета от духовенства. На плечи священнослужителей ложилась обязанность проповедовать народу о необходимости оспопрививания, предусматривалось даже личное участие в проведении таких прививок населению. В марте 1829 года о. Василий Куфаев был назначен цензором проповедей, а с учреждением Донской епархии определен членом Донской духовной консистории. В 1830 году его наградили бархатной фиолетовой скуфьей (23).
За проявленные высокие пастырские качества во время разразившейся в конце 1830 года эпидемии холеры, в апреле 1831 года о.Василий Куфаев был произведен в сан протоиерея высокопреосвященным Афанасием (Телятевым), архиепископом Новочеркасским и Георгиевским. Современник так свидетельствовал о том ужасном времени: «... в августе холера сильно свирепствовала в Новочеркасске. В начале эпидемии для отпевания умерших вносили в церковь, потом в несколько дней смертность увеличилась так, что недоставало рук на погребение: трупы оставались неубранными и разлагались. Наступила общая паника. Священники отказывались от напутствования больных и от погребения. Но был один - о. Василий Куфаев, добровольно посвятивший себя служению страждущим. Весь день без отдыха обходил он больных и только на ночь возвращался к себе в дом подкрепить свои силы, но и здесь он ложился спать в одежде у поднятого окна на улицу, чтобы имеющие в нем нужду будили его через окно».24 В феврале 1834 года о. Василий Куфаев получил очередную награду - бархатную фиолетовую камилавку. Наконец, 14 апреля 1838 года, «за долговременную и беспорочную службу и ревностное прохождение, кроме священнических обязанностей, других, не приносящих жалованья, должностей» был удостоен редкой награды - Всемилостивейше пожалован серебряным наперсным крестом, выдаваемым от Св. Синода.25
Много усилий прилагалось причтом и прихожанами для благоукрашения и расширения здания храма. В 1834 году были пристроены к алтарю два деревянных на каменном фундаменте придела: с правой стороны во имя Божией Матери Владимирской (освящен 19 декабря 1837 года), с левой стороны во имя Св. Иоанна Предтечи (освящен 17 октября 1839 года)26. Снаружи обоих приделов в щитах под железной кровлей на жести были помещены иконы: с правой стороны - Господа Спасителя и Владимирской Божией Матери, с левой стороны - Знамения Богоматери и Святого Предтечи и Крестителя Иоанна.
В 1839 году Михаило-Архангельская церковь имела вид обширного деревянного на каменном фундаменте здания с такою же пристроенной к нему колокольней. Снаружи она была ошелевана и окрашена, покрыта железом, кровля окрашена зеленою краскою. Главки и кресты на них были позлащены червонным листовым золотом; на куполах церкви и колокольни по зеленому фону имелось несколько звезд, также позлащенных червонным листовым золотом.27 На колокольне храма помещалось семь колоколов. Из них большой колокол с изображением на нем Преображения Господня и Покрова Пресвятыя Богородицы имел веса 74 пуда 11 фунтов (1217 кг). Надпись на нем гласила: «Лит 1795 года, июля 23 дня». Полиелейный колокол имел изображение Казанской Божией Матери и Священномученика Харлампия, весу в нем содержалось 48 пудов 12 фунтов (791,4 кг). Повседневный колокол имел веса 29 пудов 1 фунт (475, 4 кг), четыре малых колокола весили менее 2 пудов каждый.28 В 1860 году храм приобрел новый звучный большой колокол, на котором имелась следующая надпись: «Отлит из металла - меди штыковой 7%, олова 25%, весом 196 пудов 19 фунтов, в языке - 9 пудов, усердием ктитора сей церкви казака торгового общества Семена Николаевича Кошкина на 10 году его службы в царствование Александра II при Преосвященнейшем Иоанне Архиепископе Донском и Новочеркасском и наказном атамане Михаиле Григорьевиче Хомутове».[29]
Внутри церковь была окрашена масляной краской, настенных росписей не имела, а благоукрашалась развешанными по стенам в деревянных киотах иконами. Особенностью Архангельского храма, отмеченной святителем Игнатием, архиепископом Донским, при обзоре им градских Новочеркасских церквей в 1843 году, было наличие замечательных иконостасов «в самих алтарях со сребропозлащенными богатейшими ризами на святых иконах».30 В главном алтаре храма находился Святой Антиминс на белом атласе со святыми мощами, подписанный преосвященнейшим Афанасием, архиепископом Новочеркасским и Георгиевским, 13 июля 1836 года. В главном иконостасе помещалась храмовая икона Архистратига Михаила в сребропозлащенной ризе с таким же венцом, осыпанным по краю алмазными каменьями, на персях - сияние на синей эмали с изображением на нем имени Божия на еврейском языке. Киот иконы был деревянный, тонкой резной работы, позлащенный; весу в ризе с венцом 6 фунтов 93 золотника (около 3 кг). В главном иконостасе находились также два особочтимых образа древней живописи: Богоматери Печерския, в серебряной ризе с двумя венцами, весом 9 фунтов 64 золотника (3,8 кг) с убрусом, унизанным мелким жемчугом; и Святителя Николая Мирликийского, также в серебряной ризе с венцом, весом 9 фунтов 72 золотника (4 кг).31 Царские врата малых приделов украшали серебряные с позолочеными венцами ризы, пожертвованные торговым казаком С.Н. Кошкиным.[32]
В старину казаки, отправляясь в поход, обычно обещали принести военной добычи в дар Богу и по возвращении строго соблюдали свой обет, вот почему в Михайловской церкви встречалось много образов, сооруженных войсковыми частями и принесенных в храм в вечное воспоминание о военных подвигах и погибших за отечество воинах. Среди них: 1) образ Святого Николая Чудотворца в серебряной ризе в раме медной доски, на которой имелась надпись: «Сооружен командиром 46 полка Волошиным в 1866 году, ноября 6 дня»; 2) икона трех Святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого, в киоте с крестом в верху, пожертвованная чинами 4 сотни Донского 55 полка в 1855 году. Икона имела серебряную отделку весом 2 фунта 91 золотник (1,2 кг), кроме этого ее украшал подвешенный серебряный крест с эмалевым изображением Господа; 3) образ Святого Алексия Божьего Человека, пожертвованный хорунжим Кошкиным на поминовение полковника Алексея Андреевича Чеботарева, убитого 4 октября 1813 года.[33]
Среди предметов церковной утвари, представлявших художественную и историческую ценность, можно назвать следующие: 1) блюдо круглое серебряное, весом 2 фунта 42 золотника (около 1 кг), с чеканными изображениями и надписью по краю: «сие блюдо дано Меланьей Ефремовой. 1785 год»34; 2) малую дарохранительницу, серебряную, чеканной работы с резными по бокам изображениями, весом 2 фунта 7 золотников (850 грамм), с выбитой на ней датой «1787»; 3) серебряную лжицу с изображением Распятого Спасителя, на конце черенка - крестик, сделанную в 1792 году; 4) восьмиконечный крест с изображением Распятия, по оконечностям в финифтиевых медальонах помещены были изображения: Господь Саваоф, Богоматерь, Иоанн Богослов и Адамова Голова. Вес креста составлял более килограмма, изготовлен в 1802 году.[35]
В храме сохранялись три ценных Евангелия. Одно из них - времен Петра Великого - напрестольное Евангелие на большой Александрийской бумаге размером в лист36 в отделке из серебра 84 пробы. На верхней деке посредине на сине-голубой эмали, осыпанной стразами, имелось изображение Воскресения Христова и по углам - в эмалевых медальонах - четырех евангелистов с символическими знаками и священными принадлежностями Ветхого и Нового Завета. На нижней деке помещалось сребропозлащенная чеканной работы фигура Святителя Христова Николая Чудотворца в облачении и с храмом в руках. На корешке, также чеканной работы, были размещены: вверху - Господь Саваоф, в середине - Архангел Гавриил с чашей, внизу - Спаситель в саду Гефсиманском. Все изображения были финифтиевые, осыпанные стразами. Надпись на титульном листе гласила: «Печатано в Москве 1698 года месяца декембрия». Второе евангелие также имело размер в лист, верхняя дека его была окована серебром чеканного изделия с изображениями Воскресения Христова и четырех евангелистов. Нижняя дека была обтянута фиолетовым бархатом, на ней, кроме серебряных наугольников, в середине размещался крест с орудиями страданий Христовых. Застежки книги также были изготовлены из серебра с резными изображениями ангелов. Надпись сообщала, что Евангелие «печатано в Москве в 1763 году месяца Февруария». Еще одно дорогое Евангелие, отпечатанное в Москве в 1741 году, было пожертвовано в храм сотником Иваном Кузнецовым. Верхняя и нижняя деки его были из серебра 84 пробы, весом 5 фунтов 38 золотников (более 2 кг), вызолоченной чеканной работы.[37]
Вокруг церкви была устроена ограда на каменном фундаменте с деревянным частоколом, окрашенная зеленою краскою, с тремя каменными воротами. В ограде был построен трехоконный деревянный дом для караульных. Отопление, как и в большинстве храмовых построек XIX века, не предусматривалось.[38]
За время настоятельства протоиерея Василия Куфаева39 приход значительно увеличился и в 1852 году составил 532 двора с населением в 3816 человек. Раскольников насчитывалось 309 душ, то есть 9% прихода.[40]
Нельзя не отметить поэтому выдающейся заслуги в деле постройки Архангельского храма в Новочеркасске церковного старосты Краснощекова. Отставной войсковой старшина Павел Андреевич Краснощеков происходил из славного донского казачьего рода. Его дед, Иван Матвеевич Краснощеков - известный герой, о котором сложено на Дону много песен. Будучи походным атаманом донских полков в Финляндии, он погиб 12 августа 1742 года. По семейному преданию, постоянные победы Краснощекова над шведами до того озлобили их, что, взяв его в плен, шведы содрали с него живого кожу[12]. Отец Павла Краснощекова - Андрей Иванович, походный атаман 1748 года и полковник, умер в 1764 году, причем был погребен, по его желанию, в Киево-Печерской лавре[13]. Сам Павел Андреевич по примеру предков был человеком религиозным, много лет исправлял должность ктитора Архангельского храма и добился через войсковую канцелярию представления Св. Синоду ходатайства о переносе своего «родового» храма в Новочеркасск. В декабре 1812 года по резолюции преосвященного Антония, епископа Воронежского и Черкасского, было разрешено разобрать здание и перевезти его в новую столицу. Св. Синод дал согласие на это лишь в виде исключения: «только по случаю поступления Донских воинов в ополчение против французских войск, и по необходимой между тем нужде в церкви для семейств их и оставшихся на месте в малом количестве престарелых воинов, с предположением при возвращении Донских воинов из заграничного похода в свои жилища... воздвигнуть им вместо той деревянной церкви каменную»[14].
В июне 1813 года хлопотами ктитора Краснощекова храм был уже перевезен и все церковное имущество, состоявшее «в богатой утвари церковной и ризнице, дорогих иконах, в великолепном иконостасе и множестве леса и других материалов разместили для сохранения по разным местам города»[15]. По просьбе прихожан от войсковой канцелярии была выдана книга для сбора пожертвований на сооружение здания храма в Новочеркасске. Прихожане обратились и к наказному атаману Андриану Денисову с прошением «не оставить сию святую церковь нужною помощью» и выделить для строительства войсковой лес. Просьба была удовлетворена: отпущено войскового леса 150 обыкновенных брусьев и 20 круглых дерев для колонн и пилястр [16].
Войсковая канцелярия выделила для храма обширную площадь в юго-западной части города на пересечении двух широких улиц, которые получили название: Михайловская и Архангельская. К концу лета 1813 года церковь была полностью окончена, причем фундамент заложен каменный, в обход существовавшего положения. Само же здание было выстроено деревянным, с такою же колокольней из сосновых и дубовых бревен. Придел поставили один - во имя Архистратига Михаила, поскольку священник поначалу был один и прихожан немного. Освящение храма совершилось 9 ноября 1813 года.17 Внутреннее расположение в церкви оставили без изменений и иконостас поставили прежний весь, алтарные же вещи придела во имя Николая Чудотворца сохранялись в ризнице и кладовой. Еще длительное время ктитором в храме оставался войсковой старшина Краснощеков, много постаравшийся для его благоукрашения. Одним из его приношений был серебряный потир весом более двух килограмм. Он являл собой художественной работы чашу в оправе, поддерживаемую тремя ангелами с символическим изображением Богоматери, Иоанна Предтечи и Спасителя в терновом венце. Пьедестал ее украшали финифтиевые, осыпанные бирюзой и изумрудами, изображения: Тайной Вечери, сцены укрепления Спасителя Ангелом, несения и снятия со креста. Надпись на подножие гласила: «Владыко Человеколюбче Иисус Христос прими сие в дар Тебе Единому приносящему от многогрешного раба Твоего Павла. Делан в Москве в 1825 году».[18]
К началу возвращения казаков из заграничных походов, в 1815 году, в Архангельском приходе числился 161 двор с населением 470 душ мужского и 574 души женского пола, всего же - 1044 человека. Из них раскольников указывалось 180 душ, то есть 17% (!). К этому времени причт состоял уже из двух священников: настоятельствовал о.Иларион Могилянский, служивший при этом храме с момента рукоположения в 1792 году; вторым священником был о. Павел Бахирев, произведенный в священнический сан в 1809 году. Диаконом служил тридцатилетний о. Андрей Левицкий, проходивший эту должность с 1810 года еще в Старочеркасске.19 В 1818 году, с утверждением трехкомплектного штата Архангельского храма, диакон Андрей Левицкий был рукоположен на место третьего священника.20 С этого времени при Михаило-Архангельском храме служили три полных клироса, включавших, кроме священников, еще двух диаконов, трех дьячков и трех пономарей. Численность приходского населения быстро возрастала; в 1830 году в приходе находилось 423 двора с общим количеством прихожан 2309 человек, то есть за прошедшие 15 лет оно удвоилось. Традиционно большой процент составляли раскольники - 63 двора, или около 12% от общего числа дворов. Священники исправляли требы поседмично, разделение прихода на части между ними практиковалось только для хождения по домам прихожан в предусмотренных случаях, например, в Рождественский Пост и Св. Четырехдесятницу с молитвою, во дни Рождества Христова и Богоявления со крестом и святой водою. На содержание причта жалованья положено не было, единственным его доходом была доброхотная плата за совершение треб. Материальное положение причта характеризуется в официальных документах как «посредственное».21 Несколько улучшилось содержание причта после 1835 года, когда согласно принятому новому «Положению об управлении войском Донским», станичные общества обязывались платить жалованье причтам своих церквей из общих станичных сумм. Размер установленного жалованья не мог покрыть полностью всех материальных нужд духовенства, но являлся хорошим дополнением к обычному доходу. Каждый священник получал по 250 рублей и по 6 четвертей провианта; диаконы - по 120 рублей и 4 четверти провианта; дьячки и пономари - по 40 рублей и 3 четверти провианта в год.[22]
В 1823 году на штатное место к Михаило-Архангельской церкви был назначен священник Василий Стефанович Куфаев (1791-†1862). Деятельность этого выдающегося пастыря составила целую эпоху в жизни Архангельского прихода, которым он руководил в течение 30 лет. Василий Куфаев происходил из духовного сословия. По окончании полного курса Воронежской духовной семинарии по I разряду был направлен в Новочеркасск, где 11 августа 1818 года рукоположен во священника ко градской Николаевской церкви преосвященным Епифанием, епископом Воронежским. Уже через год, в декабре 1819 года, «за честное поведение и исполнение служения с примерной ревностью и назиданием прихожан в благонравии» получил первую награду по духовному ведомству - набедренник. В 1821-1823 годах о.Василий проходил должность учителя в Новочеркасском уездном духовном училище. В 1822 году он был назначен благочинным Черкасского округа, в каковой должности состоял бессменно 23 года! В награду за такое беспримерное служение о.Василий был Высочайше сопричислен в 1847 году к ордену св. Анны III степени. По указу епархиального начальства с 14 декабря 1823 года священник Куфаев был определен сотрудником Воронежского попечительства о бедных духовного звания, с 15 июля 1824 года введен в члены Черкасского Оспенного Комитета от духовенства. На плечи священнослужителей ложилась обязанность проповедовать народу о необходимости оспопрививания, предусматривалось даже личное участие в проведении таких прививок населению. В марте 1829 года о. Василий Куфаев был назначен цензором проповедей, а с учреждением Донской епархии определен членом Донской духовной консистории. В 1830 году его наградили бархатной фиолетовой скуфьей (23).
За проявленные высокие пастырские качества во время разразившейся в конце 1830 года эпидемии холеры, в апреле 1831 года о.Василий Куфаев был произведен в сан протоиерея высокопреосвященным Афанасием (Телятевым), архиепископом Новочеркасским и Георгиевским. Современник так свидетельствовал о том ужасном времени: «... в августе холера сильно свирепствовала в Новочеркасске. В начале эпидемии для отпевания умерших вносили в церковь, потом в несколько дней смертность увеличилась так, что недоставало рук на погребение: трупы оставались неубранными и разлагались. Наступила общая паника. Священники отказывались от напутствования больных и от погребения. Но был один - о. Василий Куфаев, добровольно посвятивший себя служению страждущим. Весь день без отдыха обходил он больных и только на ночь возвращался к себе в дом подкрепить свои силы, но и здесь он ложился спать в одежде у поднятого окна на улицу, чтобы имеющие в нем нужду будили его через окно».24 В феврале 1834 года о. Василий Куфаев получил очередную награду - бархатную фиолетовую камилавку. Наконец, 14 апреля 1838 года, «за долговременную и беспорочную службу и ревностное прохождение, кроме священнических обязанностей, других, не приносящих жалованья, должностей» был удостоен редкой награды - Всемилостивейше пожалован серебряным наперсным крестом, выдаваемым от Св. Синода.25
Много усилий прилагалось причтом и прихожанами для благоукрашения и расширения здания храма. В 1834 году были пристроены к алтарю два деревянных на каменном фундаменте придела: с правой стороны во имя Божией Матери Владимирской (освящен 19 декабря 1837 года), с левой стороны во имя Св. Иоанна Предтечи (освящен 17 октября 1839 года)26. Снаружи обоих приделов в щитах под железной кровлей на жести были помещены иконы: с правой стороны - Господа Спасителя и Владимирской Божией Матери, с левой стороны - Знамения Богоматери и Святого Предтечи и Крестителя Иоанна.
В 1839 году Михаило-Архангельская церковь имела вид обширного деревянного на каменном фундаменте здания с такою же пристроенной к нему колокольней. Снаружи она была ошелевана и окрашена, покрыта железом, кровля окрашена зеленою краскою. Главки и кресты на них были позлащены червонным листовым золотом; на куполах церкви и колокольни по зеленому фону имелось несколько звезд, также позлащенных червонным листовым золотом.27 На колокольне храма помещалось семь колоколов. Из них большой колокол с изображением на нем Преображения Господня и Покрова Пресвятыя Богородицы имел веса 74 пуда 11 фунтов (1217 кг). Надпись на нем гласила: «Лит 1795 года, июля 23 дня». Полиелейный колокол имел изображение Казанской Божией Матери и Священномученика Харлампия, весу в нем содержалось 48 пудов 12 фунтов (791,4 кг). Повседневный колокол имел веса 29 пудов 1 фунт (475, 4 кг), четыре малых колокола весили менее 2 пудов каждый.28 В 1860 году храм приобрел новый звучный большой колокол, на котором имелась следующая надпись: «Отлит из металла - меди штыковой 7%, олова 25%, весом 196 пудов 19 фунтов, в языке - 9 пудов, усердием ктитора сей церкви казака торгового общества Семена Николаевича Кошкина на 10 году его службы в царствование Александра II при Преосвященнейшем Иоанне Архиепископе Донском и Новочеркасском и наказном атамане Михаиле Григорьевиче Хомутове».[29]
Внутри церковь была окрашена масляной краской, настенных росписей не имела, а благоукрашалась развешанными по стенам в деревянных киотах иконами. Особенностью Архангельского храма, отмеченной святителем Игнатием, архиепископом Донским, при обзоре им градских Новочеркасских церквей в 1843 году, было наличие замечательных иконостасов «в самих алтарях со сребропозлащенными богатейшими ризами на святых иконах».30 В главном алтаре храма находился Святой Антиминс на белом атласе со святыми мощами, подписанный преосвященнейшим Афанасием, архиепископом Новочеркасским и Георгиевским, 13 июля 1836 года. В главном иконостасе помещалась храмовая икона Архистратига Михаила в сребропозлащенной ризе с таким же венцом, осыпанным по краю алмазными каменьями, на персях - сияние на синей эмали с изображением на нем имени Божия на еврейском языке. Киот иконы был деревянный, тонкой резной работы, позлащенный; весу в ризе с венцом 6 фунтов 93 золотника (около 3 кг). В главном иконостасе находились также два особочтимых образа древней живописи: Богоматери Печерския, в серебряной ризе с двумя венцами, весом 9 фунтов 64 золотника (3,8 кг) с убрусом, унизанным мелким жемчугом; и Святителя Николая Мирликийского, также в серебряной ризе с венцом, весом 9 фунтов 72 золотника (4 кг).31 Царские врата малых приделов украшали серебряные с позолочеными венцами ризы, пожертвованные торговым казаком С.Н. Кошкиным.[32]
В старину казаки, отправляясь в поход, обычно обещали принести военной добычи в дар Богу и по возвращении строго соблюдали свой обет, вот почему в Михайловской церкви встречалось много образов, сооруженных войсковыми частями и принесенных в храм в вечное воспоминание о военных подвигах и погибших за отечество воинах. Среди них: 1) образ Святого Николая Чудотворца в серебряной ризе в раме медной доски, на которой имелась надпись: «Сооружен командиром 46 полка Волошиным в 1866 году, ноября 6 дня»; 2) икона трех Святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого, в киоте с крестом в верху, пожертвованная чинами 4 сотни Донского 55 полка в 1855 году. Икона имела серебряную отделку весом 2 фунта 91 золотник (1,2 кг), кроме этого ее украшал подвешенный серебряный крест с эмалевым изображением Господа; 3) образ Святого Алексия Божьего Человека, пожертвованный хорунжим Кошкиным на поминовение полковника Алексея Андреевича Чеботарева, убитого 4 октября 1813 года.[33]
Среди предметов церковной утвари, представлявших художественную и историческую ценность, можно назвать следующие: 1) блюдо круглое серебряное, весом 2 фунта 42 золотника (около 1 кг), с чеканными изображениями и надписью по краю: «сие блюдо дано Меланьей Ефремовой. 1785 год»34; 2) малую дарохранительницу, серебряную, чеканной работы с резными по бокам изображениями, весом 2 фунта 7 золотников (850 грамм), с выбитой на ней датой «1787»; 3) серебряную лжицу с изображением Распятого Спасителя, на конце черенка - крестик, сделанную в 1792 году; 4) восьмиконечный крест с изображением Распятия, по оконечностям в финифтиевых медальонах помещены были изображения: Господь Саваоф, Богоматерь, Иоанн Богослов и Адамова Голова. Вес креста составлял более килограмма, изготовлен в 1802 году.[35]
В храме сохранялись три ценных Евангелия. Одно из них - времен Петра Великого - напрестольное Евангелие на большой Александрийской бумаге размером в лист36 в отделке из серебра 84 пробы. На верхней деке посредине на сине-голубой эмали, осыпанной стразами, имелось изображение Воскресения Христова и по углам - в эмалевых медальонах - четырех евангелистов с символическими знаками и священными принадлежностями Ветхого и Нового Завета. На нижней деке помещалось сребропозлащенная чеканной работы фигура Святителя Христова Николая Чудотворца в облачении и с храмом в руках. На корешке, также чеканной работы, были размещены: вверху - Господь Саваоф, в середине - Архангел Гавриил с чашей, внизу - Спаситель в саду Гефсиманском. Все изображения были финифтиевые, осыпанные стразами. Надпись на титульном листе гласила: «Печатано в Москве 1698 года месяца декембрия». Второе евангелие также имело размер в лист, верхняя дека его была окована серебром чеканного изделия с изображениями Воскресения Христова и четырех евангелистов. Нижняя дека была обтянута фиолетовым бархатом, на ней, кроме серебряных наугольников, в середине размещался крест с орудиями страданий Христовых. Застежки книги также были изготовлены из серебра с резными изображениями ангелов. Надпись сообщала, что Евангелие «печатано в Москве в 1763 году месяца Февруария». Еще одно дорогое Евангелие, отпечатанное в Москве в 1741 году, было пожертвовано в храм сотником Иваном Кузнецовым. Верхняя и нижняя деки его были из серебра 84 пробы, весом 5 фунтов 38 золотников (более 2 кг), вызолоченной чеканной работы.[37]
Вокруг церкви была устроена ограда на каменном фундаменте с деревянным частоколом, окрашенная зеленою краскою, с тремя каменными воротами. В ограде был построен трехоконный деревянный дом для караульных. Отопление, как и в большинстве храмовых построек XIX века, не предусматривалось.[38]
За время настоятельства протоиерея Василия Куфаева39 приход значительно увеличился и в 1852 году составил 532 двора с населением в 3816 человек. Раскольников насчитывалось 309 душ, то есть 9% прихода.[40]
